Республиканец - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Вольдемар свернул в первый же боковой проход, ведущий в обширное помещение с двухэтажными пластиковыми нарами. Попытка смести с пластика многолетнюю пыль дала ничтожный результат. Только руки испачкал. Парень опустился на нары, понимая, что его парадно-выходным брюкам предстоит серьезная стирка. Народ продолжал прибывать, постепенно заполняя помещение. Вольдемар попытался высмотреть кого-нибудь из знакомых, но их здесь не нашлось.

Последними в убежище спустились двое полицейских, однако стальную дверь закрывать не стали — может, еще кто захочет укрыться. Свободных мест было много, убежище было заполнено едва наполовину. Большинство граждан предпочло отправиться по домам, опасаясь за судьбу своих близких или собственного имущества. Мобильная связь не работала.

— Война началась, точно говорю.

Толстая тетка громким шепотом убеждала своего соседа по нарам, тот отмахивался от нее и пытался отделаться междометиями, но тетка не отставала и продолжала бубнить про начало войны.

— Да прекратите вы чушь пороть! — не выдержал солидный мужчина в плаще, сидящий на нарах с другой стороны прохода. — Кому-то в планетарном правительстве захотелось в солдатиков поиграть, а мы тут под землей паримся. А у меня, между прочим, важная встреча назначена.

— Если на химическом производстве авария, то и здесь можем не отсидеться, — высказал предположение мужчина, похожий на заводского мастера.

— Здесь же фильтры стоят, — напомнил ему Вольдемар.

— Много ты знаешь, пацан, — отбрил его «мастер». — Там такой гадости намешано, что если облако газов город накроет, то никакой противогаз не спасет.

Появление полицейских не внесло определенности, они и сами толком ничего не знали и ссылались на распоряжение полицейского департамента. Около четверти часа ничего не происходило, только шелест вентиляции и негромкие разговоры соседей. Вольдемар не принимал участия в дискуссиях, но уже начал склоняться к точке зрения оптимистов.

Убежище тряхнуло, спустя секунду по ушам ударил упругий хлопок. Почти сразу погасло освещение, стихла вентиляция. Сетевая автоматика сработала безупречно, но обесточенными оказались оба ввода, а древний автономный генератор был неработоспособен уже лет двадцать. Никто не пострадал, но все были испуганы, сильнее всего давила неизвестность.

— Всем оставаться на своих местах! Сейчас разберемся!

Один из полицейских, разгоняя темноту лучом мощного фонаря, пробирался к выходу где-то в глубине убежища. Перекрывая гомон, эхом разносился голос второго. Панику удалось предотвратить, все остались на своих местах.

— В солдатиков, говоришь, играют? — зашипела на солидного толстая тетка. — А это что было? Я же говорю, война началась, точно знаю…

— Да прекратите вы, — прервал тетку невидимый в темноте «мастер». — Сейчас полицейский вернется, тогда все и узнаем.

Однако про взрыв в производственном комплексе он уже не заикался, Вольдемар по-прежнему предпочитал в дискуссию не ввязываться. Действительно, может, когда вернется полицейский, станет понятно, что произошло и как поступать дальше.

Наконец луч фонаря опять разрезал темноту, полицейский возвращался.

— Взрыв. Похоже, в южных кварталах. Здесь разрушения минимальные, а дальше сильнее.

— Что там могло взорваться? — недоумевал, судя по интонации, солидный господин. — Там же ничего такого нет, там только жилые дома.

— Если там ничего нет, значит, откуда-то прилетело, — вклинился «мастер».

Вольдемара же охватило беспокойство о судьбе родителей, они сейчас должны были как раз находиться дома. Однако в одиночку покинуть убежище он не рискнул. Время шло, освещение не появилось, вентиляция по-прежнему не работала, воздух становился все более спертым. В конце концов полицейские, посовещавшись с управляющим, приняли решение выпустить людей наружу. Новых взрывов не было, а условия в железобетонном подземелье становились все хуже.

— Граждане, господа, выходим из убежища, не торопясь, первыми выходят из ближайших помещений, — вещал скрипучий голос домоуправа, ему вторили голоса полицейских, ушедших в глубь убежища.

Подсвечивая путь экранами мобильных коммуникаторов, люди потянулись к выходу. Вольдемар влился в общий поток и вышел из подвала. Под ногами хрустело битое стекло, на аккуратных газонах лежали куски кровли. Еще раз убедившись в отсутствии сети мобильной связи, Дескин направился домой. За кварталом картина была намного хуже, а разрушения сильнее.

По мере приближения к дому разрушенных зданий становились все больше, некоторые уже невозможно было узнать. На глаза стали попадаться трупы, сначала почти целые, потом все более обезображенные. Некоторые были прикрыты какими-то тряпками. Страшно было подумать, сколько погибших осталось внутри железобетонных коробок. А вот пожаров не было, примененные в строительстве негорючие материалы не дали пищи огню. И, наконец, улицу перегородил огромный завал из кусков бетона, асфальта и прутьев арматуры. Обдирая руки, Вольдемар полез вверх по завалу. В одном месте он наткнулся на кроссовку с торчащей из нее белой костью. Подавляя рвотные позывы и стараясь не смотреть под ноги, он дополз до верха и замер. Огромная воронка поглотила сразу несколько кварталов, до противоположного края было метров четыреста. На этих метрах остались его родители, друзья, дом, школа. Вернее, от них не осталось ничего.

Что это было? Неисправность системы наведения? Или ошибка вражеской разведки, выдавшей неверные координаты цели? Здесь не было никаких военных или промышленных объектов, только жилые кварталы. Десятки тысяч в одно мгновение сгорели в пламени адского взрыва. Сгорела вся прежняя жизнь Вольдемара Дескина.